8 интересных выводов арбитражных судов по спорам из договоров поставки в декабре 2021 года

• Документ подготовлен экспертно-аналитическим отделом Секретариата и не имеет обязательной силы для Суда ЕАЭС.
• Ссылки на судебную практику приведены по состоянию на 2021 г.
• Введение
• За время работы Суд Евразийского экономического союза (далее — Суд ЕАЭС, Суд) сформировал обширную практику рассмотрения споров, возникающих по вопросам реализации Договора о Евразийском экономическом союзе (далее — Договор, Союз), международных договоров в рамках Союза и (или) решений органов Союза (далее — право Союза), а также заявлений о разъяснении права Союза.
• Настоящий обзор посвящен влиянию сформулированных Судом ЕАЭС правовых позиций на нормотворческую деятельность и правоприменительную практику Евразийской экономической комиссии (далее — ЕЭК, Комиссия) и государств — членов Союза, включая их восприятие судебными органами.
• I. Учет правовых позиций Суда ЕАЭС судебными органами
• Высшие судебные органы Республики Казахстан и Российской Федерации сформулировали позицию, согласно которой национальные судебные органы должны учитывать практику Суда ЕАЭС при толковании права Союза.
• Пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 мая 2016 года N 18 «О некоторых вопросах применения судами таможенного законодательства» (действовал до принятия Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2019 года N 49 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза») устанавливал:
• «Решения и распоряжения постоянно действующего регулирующего органа Союза — Евразийской экономической комиссии, принятые в рамках ее полномочий, признаются актами, регулирующими таможенные правоотношения в Российской Федерации как государстве — члене Союза, на основании статей 6 и 32 Договора.
• Применяя соответствующие нормы права Союза, принятые в сфере таможенного регулирования, судам также следует учитывать акты Суда Евразийского экономического союза, вынесенные в соответствии с пунктом 39 Статута Суда по результатам рассмотрения споров, связанных с реализацией положений Договора, иных международных договоров в рамках Союза и (или) решений органов Союза».
• В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2019 года N 49 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза» была сформулирована правовая позиция, согласно которой при «толковании и применении норм права Союза, принятых в сфере таможенного регулирования, судам следует учитывать акты Суда ЕАЭС, вынесенные по результатам рассмотрения споров, связанных с реализацией положений Договора, иных международных договоров в рамках Союза и (или) решений органов Союза, а также по иным вопросам, отнесенным к его компетенции согласно главе IV Статута Суда».
• Нормативное постановление Верховного Суда Республики Казахстан от 29 ноября 2019 года N 7 «О некоторых вопросах применения судами таможенного законодательства» содержит следующие положения:

«3. Судам следует иметь в виду, что на решения постоянно действующего регулирующего органа ЕАЭС — Евразийской экономической комиссии (далее — Комиссия), принятые в рамках ее полномочий, распространяются положения статьи 4 Конституции о приоритете ратифицированных Республикой Казахстан международных договоров перед ее законами.

4.

Согласно пункту 99 Статута Суда ЕАЭС (приложение N 2 к Договору о ЕАЭС от 29 мая 2014 года) акты Суда ЕАЭС, вынесенные в соответствии с его компетенцией, обязательны для исполнения сторонами спора, по которому они вынесены. В этой связи акты Суда ЕАЭС должны учитываться судами при разрешении споров, связанных с применением норм права ЕАЭС, соответствие которых Договору о ЕАЭС было предметом рассмотрения в Суде ЕАЭС».

Решения Коллегии Суда от 7 апреля 2016 года и Апелляционной палаты от 2 июня 2016 года по делу по заявлению ООО «Севлад»

__________________

N С-5/15. URL: http://courteurasian.org/court_cases/С-5.15/

Суд рассмотрел обращения хозяйствующего субъекта по вопросу признания решений Комиссии о классификации отдельных видов товаров не соответствующими международным договорам в рамках Союза. В указанных судебных актах Суд ЕАЭС последовательно выработал правовые позиции об основных критериях классификации товара.

В решениях по делу по заявлению ООО «Севлад» Суд указал, что основным критериями классификации товара являются объективные характеристики и свойства товара, которые должны соотноситься с текстами товарных позиций и соответствующих примечаний к частим или группам.

Предполагаемое назначение товара также представляет собой критерий при классификации для таможенных целей.

Указанные правовые позиции восприняты российскими судебными органами.

Так, в постановлении Арбитражного суда Центрального округа от 17 июля 2018 года по делу общества с ограниченной ответственностью «Агрогрин» , в котором рассматривался вопрос о классификации кормовой добавки для сельскохозяйственных животных и птиц «ДЕТОКС ПЛЮС», суд сформулировал вывод, согласно которому критериями классификации товара для таможенных целей являются объективные характеристики и свойства товара, которые должны соотноситься с текстами товарных позиций и соответствующих примечаний к разделам или группам. Суд также указал, что предполагаемое назначение товара представляет собой критерий при классификации для таможенных целей. В постановлении Арбитражный суд Центрального округа сослался на правовую позицию Суда ЕАЭС, изложенную в решении Коллегии Суда от 7 апреля 2016 года по делу по заявлению ООО «Севлад», согласно которой перечень товаров, включенных в товарную позицию 3808 ТН ВЭД, является открытым и не ограничен исключительно инсектицидами, родентицидами, фунгицидами, гербицидами, противовсходовыми средствами, регуляторами роста растений, а также дезинфицирующими средствами.

_________________

Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 17.07.2018 N Ф10-2719/2018 по делу N А62-7504/2017.

Консультативное заключение Большой коллегии Суда от 4 апреля 2017 года по делу по заявлению Министерства юстиции Республики Беларусь (Дело о критериях допустимости вертикальных соглашений)

_________________

N Р-1/17. URL: http://courteurasian.org/court_cases/P-1.17/

Министерство юстиции Республики Беларусь обратилось в Суд с заявлением о разъяснении положений статей 74, 75, 76 Договора, посвященных общим принципам и правилам конкуренции.

Пункт 3 статьи 74 предоставляет государствам-членам право закреплять в своем законодательстве дополнительные запреты, а также дополнительные требования и ограничения в отношении запретов, предусмотренных статьями 75 и 76 Договора.

В своем запросе заявитель просил разъяснить, вправе ли государство-член устанавливать в национальном законодательстве иные критерии допустимости «вертикальных соглашений».

Суд ЕАЭС указал, что Договором не предусмотрено право государств-членов изменять установленные критерии допустимости «вертикальных соглашений», а также что понятие «товарный рынок товара», закрепленное в праве Союза, следует толковать как товарный рынок товара, являющегося предметом «вертикального» соглашения, а не как любой товарный рынок.

Позиция Суда ЕАЭС воспринята Конституционным судом Республики Беларусь в решении от 28 декабря 2017 года N Р-1117/2017.

Конституционный суд Республики Беларусь указал, что с учетом положений пункта 7 статьи 76 Договора из сферы действия Закона о противодействии монополистической деятельности исключаются отношения, урегулированные общими правилами конкуренции на трансграничных рынках, контроль за соблюдением которых относится к компетенции Евразийской экономической комиссии в соответствии с международным договором Республики Беларусь. Конституционный суд Республики Беларусь также уточнил, что критерии отнесения рынка к трансграничному устанавливаются в соответствии с международным договором Республики Беларусь.

Конституционный суд Республики Беларусь также указал, что в силу подпункта 2.

2 пункта 2 статьи 22 Закона о противодействии монополистической деятельности допускаются вертикальные соглашения, если доля каждого хозяйствующего субъекта, являющегося участником вертикального соглашения, на товарном рынке товара, являющегося предметом данного соглашения, не превышает 20 процентов. Увеличение размера процентов с 15 до 20 обусловлено необходимостью соотношения данной нормы с подпунктом 2 пункта 6 раздела II Протокола об общих принципах и правилах конкуренции (приложение N 19 к Договору).

Консультативное заключение Большой коллегии Суда от 20 декабря 2018 года по делу по заявлению ЕЭК (Дело о пенсионном обеспечении должностных лиц и сотрудников органов Союза)

_________________

N Р-5/18. URL: http://courteurasian.org/court_cases/P-5.18/

Обращение Евразийской экономической комиссии в Суд Союза было обусловлено различным пониманием государственными органами Российской Федерации и Комиссией системы регулирования пенсионного обеспечения должностных лиц и сотрудников органов Союза.

В консультативном заключении Суда о разъяснении пунктов 53 и 54 Положения о социальных гарантиях, привилегиях и иммунитетах в Евразийском экономическом союзе (приложение N 32 к Договору) сформулирована правовая позиция, согласно которой уровень прав и свобод, гарантированный Союзом, не может быть ниже, чем он обеспечивается в государствах-членах, в связи с закрепленной в преамбуле Договора приверженностью безусловному соблюдению принципа верховенства конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Верховный Суд Российской Федерации в Определении от 17 июня 2020 года по делу общества с ограниченной ответственностью «Цеппелин» сослался на сформулированную Судом ЕАЭС правовую позицию в подтверждение недопустимости придания обратной силы решениям ЕЭК, ухудшающим положение физических и (или) юридических лиц.

_________________

Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 303-ЭС20-816 по делу N А51-24425/2018.

Консультативное заключение Большой коллегии Суда от 30 октября 2017 года по делу по заявлению ЕЭК (Дело о свободном движении товаров)

Евразийская экономическая комиссия обратилась в Суд ЕАЭС с заявлением о разъяснении положений статьи 29 Договора, посвященной исключениям из порядка функционирования внутреннего рынка товаров Союза. Судом установлено, что пункты 1 и 3 статьи 29 Договора являются самостоятельными нормативными положениями и не предусматривают прямого последовательного применения.

Суд также указал, что государства — члены Союза при регулировании общественных отношений могут вводить ограничительные меры во взаимной торговле товарами до заключения соответствующего международного договора.

Вместе с тем национальная мера не должна являться средством произвольной дискриминации или замаскированного ограничения в торговле между государствами-членами и должна быть пропорциональной.

Выводы Суда ЕАЭС отражены в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 2020 года по делу товарищества с ограниченной ответственностью «Молоко-М» об ограничении движения транспортного средства, перевозившего товар, запрещенный к ввозу на территорию Российской Федерации.

Верховный Суд Российской Федерации установил, что обеспечение безопасности государства является общепризнанным основанием применения государствами-членами интеграционных объединений в одностороннем порядке не только ответных специальных экономических мер в отношении третьих стран, совершивших недружественные (неправомерные) действия, но также и временных мер ограничения торговли с третьими странами.

_________________

Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 05.11.2020 N 309-ЭС20-6309 по делу N А76-43058/2018.

1. Со ссылкой на консультативное заключение Суда ЕАЭС Верховный Суд Российской Федерации указал на допустимость введения в одностороннем порядке государствами — членами ЕАЭС в целях обеспечения безопасности ограничений даже во взаимной торговле, а также важность применения любых мер на пропорциональной основе.
2. Консультативное заключение Большой коллегии Суда от 31 октября 2019 года по делу по заявлению ЕЭК (Дело о безопасности колесных транспортных средств)
3. _________________

N Р-3/19. URL: http://courteurasian.org/court_cases/P-3.19/

Евразийская экономическая комиссия обратилась в Суд ЕАЭС по результатам проведенного мониторинга и контроля исполнения государствами — членами ЕАЭС положений Договора и решений Комиссии в сфере технического регулирования, выявив различную практику применения положений технического регламента Таможенного союза «О безопасности колесных транспортных средств» (ТР ТС 018/2011). В консультативном заключении Суд ЕАЭС сформулировал правовую позицию, согласно которой требование о безопасности носит общий характер и относится ко всей продукции, выпускаемой в обращение, независимо от включения ее в единый перечень и наличия в ее отношении соответствующего технического регламента.

В Определении Верховного Суда Российской Федерации от 21 мая 2020 года по делу общества с ограниченной ответственностью «ВЕЛЕС» и в Определении от 21 мая 2020 года по делу общества с ограниченной ответственностью «ТР-Цемент» Верховный Суд Российской Федерации подчеркнул, сославшись на позицию Суда ЕАЭС, что норма пункта 1 статьи 53 Договора содержит императивное предписание, а установленное в ней требование о безопасности носит общий характер и относится ко всей продукции, выпускаемой в обращение на территории Союза. Это позволило Верховному Суду прийти к выводу, что обеспечение безопасности товаров, выпускаемых в обращение на территории Союза, относится к сфере публичного интереса и сослаться на требования безопасности, установленные в российских ГОСТах.

_________________

новости Обратная сила договоров и соглашений: интересные кейсы за 2019 — 2021 годы

Иногда стороны хотят распространить условия договоров и соглашений на период до их заключения. Не всегда это работает так, как планировали. Разберем несколько примеров, чтобы понять, как суды решают спорные вопросы об обратной силе, как она трансформирует отношения сторон и как влияет на исковую давность.

Обратная сила не сработала

Стороны заключили допсоглашение к договору поставки и уменьшили срок оплаты товара с 120 до 30 дней. Указали, что допсоглашение имеет обратную силу: оно применимо к отношениям сторон с даты заключения договора.

С учетом новых сроков оплаты поставщик потребовал более 500 тыс. руб. неустойки. Первая инстанция и апелляция его поддержали.

АС Волго-Вятского округа не согласился. Он указал, что нельзя требовать неустойку по обязательствам, срок исполнения которых наступил до заключения допсоглашения.

При новом рассмотрении дела суды отметили: вопрос об обратной силе нужно было решать вместе с вопросом об ответственности. Следовало зафиксировать в допсоглашении, что сторонам понятны негативные последствия для покупателя. Он должен выразить согласие на то, что допсоглашение изменяет число дней просрочки и увеличивает сумму неустойки.

Поскольку такого волеизъявления не было, суды не применили условие об обратной силе. Кассация согласилась с выводами.

ВС РФ поддержал обратную силу

Стороны заключили договор подряда. Затем допсоглашением перенесли срок 3-го этапа работ, но к тому моменту уже образовалась просрочка. Суды решили взыскать с подрядчика неустойку за период от первоначального срока выполнения работ до заключения допсоглашения.

ВС РФ не устроил такой подход. Стороны указали в допсоглашении, что оно имеет обратную силу и действует в течение всего срока договора. Суды этого не учли. Из соглашения не следовало, что стороны допускают начисление неустойки за просрочку, возникшую до его заключения. ВС РФ отменил судебные акты в части неустойки.

При новом рассмотрении неустойку взыскали лишь за просрочку, которая образовалась после того, как наступил перенесенный срок выполнения работ. Подход устоял в АС Московского округа.

• Оспаривание условия об обратной силе
• Когда стороны подписывают договор или соглашение с обратной силой без возражений, шансы оспорить это условие очень малы. Суды подтверждали его действительность в ситуациях, когда:
• Обратная сила в случаях, когда разногласия по тексту договора разрешает суд

Водоканал оказывал услуги предприятию. При заключении договора были разногласия, их разрешили в суде.

Затем возник спор об оплате услуг, оказанных в том числе до заключения договора в судебном порядке. Предприятие считало, что к этим отношениям нельзя применять условия договора, определенные судом. Аргумент отклонили. Суды учли, что:

• до заключения договора между сторонами уже были отношения;
• договор содержал ретроактивную оговорку;
• стороны не спорили по пунктам об обратной силе при заключении договора в судебном порядке.

АС Западно-Сибирского округа и ВС РФ не стали пересматривать дело.

Еще один пример встретился в практике АС Дальневосточного округа. На этапе преддоговорных споров были разногласия о том, придавать ли договору обратную силу. Суды отметили, что напрямую это не предусмотрено законом и типовым договором водоснабжения и водоотведения. Значит, без согласия обеих сторон нельзя утвердить такое условие в суде.

Договор с обратной силой заключен после решения суда

Первая инстанция решила взыскать с общества неосновательное обогащение, возникшее из-за пользования земельным участком. Затем стороны оформили договор аренды и включили в него обязанность арендатора оплатить пользование землей за три года, предшествующих регистрации договора.

Апелляция применила это условие и не стала взыскивать неосновательное обогащение за тот период, поскольку оплата превратилась в договорное обязательство.

АС Северо-Западного округа поддержал выводы. Аргумент о том, что договор заключили после решения первой инстанции, признали несостоятельным. Кассация подчеркнула: арендодатель вправе требовать оплаты по договору через суд, если арендатор не осуществит ее добровольно.

Соглашение с обратной силой влияет на исковую давность

Арендодатель хотел взыскать долг по аренде более чем за 5 лет. Первая инстанция и апелляция отметили, что по части требований истек срок исковой давности.

АС Западно-Сибирского округа с этим не согласился. В 2018 году стороны заключили соглашение о присоединении к договору аренды, приложили к нему расчет платежей за предшествующий период (2013-2018 годы). Кассация расценила это как признание долга. После него срок исковой давности начинает течь заново.

По условиям договора суд определил, что заплатить за предшествующий период нужно было не позднее 10 апреля 2019 года. С этого момента и начал течь срок исковой давности.

1. Суд округа отменил акты нижестоящих судов и взыскал задолженность за весь период.
2. Документ:
3. Обзор:
4. «Обратная сила договоров и соглашений: интересные кейсы за 2019 — 2021 годы»
5. (КонсультантПлюс, 2021)

Обеление с оговоркой

Внедрение налоговой оговорки 3,3 тыс.

крупнейших налогоплательщиков, дающих сейчас две трети поступлений в бюджет, может практически полностью обелить российскую экономику и установить честную конкуренцию на рынках, считают в Федеральной налоговой службе (ФНС).

Налоговики уверены, что эти администрируемые на федеральном уровне компании являются регуляторами «спроса на добросовестность» для остального бизнеса, и применение в договорах с контрагентами нового инструмента «по цепочке» приведет к его выходу из тени.

Набирающий известность в бизнес-сообществе и продвигаемый ФНС механизм налоговой оговорки стал одной из основных тем Налогового форума Торгово-промышленной палаты.

Речь идет о появившейся с 2015 года практике включения в договоры между покупателем и продавцом (заказчиком и исполнителем) особых условий, уменьшающих налоговые риски. Важность оговорки сильно выросла с появлением в Налоговом кодексе ст. 54.

1 о «налоговых схемах», установившей пределы осуществления прав бизнеса по исчислению платежей в бюджет.

Принимая оговорку, стороны гарантируют, что не будут нарушать ст. 54.1, подтверждают наличие необходимых для выполнения обязательств ресурсов, дают согласие на общедоступность части сведений, составляющих налоговую тайну, и обязуются не использовать подрядчиков-«пустышек».

Кроме того, прописывается право на возмещение потерь при предъявлении претензий налоговиков, возникших из-за несоблюдения оговорки.

Как следует из письма ФНС от 10 марта этого года, при наличии налоговой оговорки налогоплательщик, который не смог учесть расходы или применить вычет по НДС из-за недобросовестности контрагента, может потребовать от него возмещения убытков, а в случае отказа — удержать их сумму из расчетов по договору либо взыскать их в судебном порядке.

Впрочем, как отметил вчера модератор круглого стола форума по этой теме, управляющий партнер компании Tax & Legal Management Василий Ваюкин, правоприменительной практики по оговорке пока не сложилось, она противоречива и суды в ряде случаев отказывают в возмещении имущественных потерь.

Юрист отметил, что суды учитывают оговорку, только если стороны действуют добросовестно и проявляют должную коммерческую осмотрительность — к примеру, не заключают договора с оговоркой с «пустышками».

По его словам, опасения бизнеса по поводу оговорки сейчас связаны прежде всего с тем, не станет ли результатом ее применения перекладывание ответственности на добросовестных контрагентов, «с которых есть что взять» — через неправильное определение выгодоприобретателя по сделке.

Отметим, что налоговики оценивают смысл нового механизма несколько иначе, чем юристы.

По словам замглавы Контрольного управления ФНС Варвары Бурлевич, налоговую оговорку следует рассматривать не как инструмент взыскания убытков после появления претензий налогового органа к покупателю, а шире — как формат взаимодействия бизнеса и государства, который позволяет предотвращать налоговые правонарушения и восстановить честную конкурентную среду.

По ее словам, к примеру, клининговая отрасль или рынок частных охранных предприятий «не могут выйти из порочного круга нечестной конкуренции, когда заказчики не дают справедливых тарифов, включающих все налоги,— и желающий честно работать не в состоянии это делать и тоже вынужден демпинговать».

Варвара Бурлевич напомнила, что оговорка не является придумкой ФНС и вообще механизмом контроля. В виде, предполагающем информационное сопровождение от ФНС, она была разработана участниками рынка АПК.

«Этот рынок работал в ужасной «чернухе» — с незаконным возмещением и неуплатой НДС, потери бюджета оценивались в порядка 60 млрд в год»,— пояснила представитель ФНС.

После того как с помощью новой договорной конструкции эти проблемы удалось снять, она была рекомендована ФНС и другим рынкам. Позже к этой работе подключились клининговые компании, а также «Газпром».

Служба понимает налоговую оговорку как договоренность сторон о том, что цепочка кооперации при поставке товаров или услуг ограничивается «реальными» участниками сделки. Например, в стройке это два-три звена (подрядчик — субподрядчик — субподрядчик второго уровня).

Кроме того, прописывается, что ФНС информирует участников сделки о наличии «разрывов» по НДС в цепочке поставщиков и о подтверждении ресурсов по исполнению сделки, надлежащим образом оформленных у поставщика.

Еще одна часть оговорки — в случае неустранения таких «разрывов» покупатель имеет право не оплачивать сумму в размере несформированного источника по НДС, расторгнуть договор с поставщиком и «опубличить» сведения о нем на специальном информресурсе.

В ФНС считают, что новый формат взаимодействия способен дать бизнесу лучшие условия для добросовестной конкуренции, снять налоговые, коммерческие и прочие риски. Государству же это нужно для обеления экономики, повышения собираемости налогов и удешевления администрирования.

Продвигать оговорку налоговики хотят прежде всего среди 3,3 тыс. крупнейших налогоплательщиков, дающих сейчас 64% поступлений федерального бюджета.

В службе считают, что эти администрируемые на федеральном уровне компании являются регуляторами «спроса на добросовестность» и через них эффект обеления экономики и улучшения состояния конкуренции пойдет по всей цепочке поставок.

Вадим Вислогузов