Миноритарные акционеры сумели оспорить в суде цепочку сделок по выводу из компании ключевого актива

В судебной практике наметилась тенденция к сохранению стабильности гражданского оборота, и из-за этого сделки признают недействительными лишь в исключительных случаях, говорит Елена Норкина, старший юрист Региональный рейтинг.

группа Арбитражное судопроизводство группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции 23место По выручке
.

Исключением из этого являются оспаривания сделок по так называемым банкротным основаниям, отмечает она: «Участившееся число подобных разбирательств очевидно связано с нынешними экономическими реалиями».

Сроки и специальный субъект

Заявители объективно ограничены в возможности доказать основания недействительности обжалуемых соглашений, объясняет Полина Стрельцова, юрист по банкротным проектам Федеральный рейтинг.

группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Антимонопольное право (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры — high market) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Природные ресурсы/Энергетика группа Страховое право группа Экологическое право группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Банкротство (включая споры) 2место По выручке 3место По выручке на юриста (более 30 юристов) 8место По количеству юристов Профайл компании
: «Истцы не имеют доступа ко всей документации и сведениям, относящимся к оспариваемой сделке». Учитывая такую особенность, правоприменитель упростил задачу заявителям в подобных спорах. Истцам достаточно подтвердить существенность сомнений в реальности сделки и ее действительной цели, а ответчик уже должен опровергнуть эти аргументы (п. 20 Обзора судебной практики Верховного суда № 5, который утвержден Президиумом ВС РФ 27 декабря 2017 года).

  • – Арбитражный управляющий (может обратиться с таким заявлением по собственной инициативе или по решению собрания кредиторов).
  • – Мажоритарные кредиторы (10% требований в реестре кредиторов).
  • – Миноритарные кредиторы (получили право на оспаривание: 1) обжаловав бездействия управляющего; 2) объединившись с другими кредиторами).
  • Полина Стрельцова, юрист Vegas Lex.

Самое общее обстоятельство в таком оспаривании – злоупотребление правом при заключении сделки.

Но чем более специальным будет основание, тем эффективнее признать соглашение недействительным, говорит Анастасия Муратова, юрист Федеральный рейтинг.

группа Банкротство (включая споры) 22место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 30место По количеству юристов 39место По выручке Профайл компании

Но в таких случаях и сложнее собрать доказательства, правильно их квалифицировать, сформировать правовую позицию, добавляет она.

Эксперт поясняет, что на практике одна и та же сделка зачастую содержит в себе признаки недействительности по разным причинам одновременно: «Поэтому важен не только сбор доказательств (выписки по счетам должника, сведения о его имуществе на различные периоды, документы по конкретным сделкам), но и их правильная интерпретация».

– Подозрительные сделки: 1) с целью причинить вред имущественным правам кредиторов (п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве); 2) с неравноценным встречным предоставлением (п. 1 ст. 61.2 закона о банкротстве).

– Преференциальные сделки (ст. 61.3 закона о банкротстве), которые совершены с предпочтением в отношении одного из кредиторов.

Вячеслав Голенев, адвокат МКА «Железников и партнеры».

В обсуждаемых спорах, по сравнению с обычным оспариванием, есть специальный субъект –это управляющий должника, обращает внимание Голенев. Но не на каждом этапе банкротства арбитражный управляющий наделен возможностью оспорить сделки, предупреждает Муратова. В процедуре наблюдения он таким правом не обладает.

В споре о банкротстве ООО «НГЦ МЖК» (дело № А43-19799/2015) арбитражный управляющий Анна Кириллова оспаривала сделку несостоятельной организации по уступке долга, когда уже шло конкурсное производство. Но параллельно с этим суды постановили отменить решение о банкротстве предприятия и вернули фирму в процедуру наблюдения.

Ссылаясь на это обстоятельство, три инстанции посчитали правильным не рассматривать требование Кирилловой о признании сделки недействительной, пока компания не войдет в конкурсный этап. Производство по заявлению управляющего приостановили.

Суды указали на то, что по закону временный управляющий в процедуре наблюдения не может оспаривать соглашения банкротящейся фирмы.

https://www.youtube.com/watch?v=WzGOyqvzI7o

Трудности возникают и при определении правильных сроков в этой теме. По общему правилу годичный срок для оспаривания подозрительной сделки считается с даты открытия конкурсного производства, говорит Артур Зурабян, руководитель практики международных судебных споров и арбитража Федеральный рейтинг.

группа Антимонопольное право (включая споры) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Комплаенс группа Природные ресурсы/Энергетика группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры — high market) группа Банкротство (включая споры) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Международные судебные разбирательства группа Уголовное право группа Финансовое/Банковское право группа Интеллектуальная собственность (включая споры)
. Хотя управляющий или кредиторы могут доказать, что они узнали о спорной операции значительно позже. Так, в деле № А46-6454/2015 управляющий оспорил сделки банкрота через два года после принятия судом решения о несостоятельности предприятия. Тем не менее три инстанции признали столь позднее обращение законным, сославшись на то, что заявитель не получал первичные документы по спорным соглашениям и вообще узнал о них случайно, участвуя в другом разбирательстве. 

Срок для оспаривания Основание для оспаривания
1 месяц до принятия заявления о признании банкротом.  Когда сделка привела или может привести к досрочному удовлетворению требований одних кредиторов перед другими Если одному из кредиторов оказано предпочтение.
6 месяцев до принятия заявления. Когда сделка направлена на обеспечение обязательства, возникшего до ее совершения. Если операция изменила или может изменить очередность удовлетворения требований одного из кредиторов должника.
6 месяцев до принятия заявления. Когда кредитор или контрагент по сделке знал о признаках несостоятельности должника или недостаточности его имущества.
1 год до принятия заявления. Когда по сделке получено неравноценное встречное предоставление. Если цена в худшую для должника сторону отличается от цены по аналогичным операциям.
3 года до принятия заявления. Если сделка причиняет вред имущественным правам и интересам кредиторов и другая сторона соглашения знала о такой противоправной цели. 

Вывод активов и банкротство банков

Но главные проблемы в банкротстве возникают, когда бенефициары должника пытаются спасти имущество. Для этого они используют различные схемы, одна из таких – вывести активы из несостоятельной компании путем заключения нескольких последовательных сделок между контрагентами, которые формально не связаны между собой.

Зачастую в этой ситуации одно или несколько промежуточных звеньев в дальнейшем ликвидируются, объясняет Зурабян. Ранее подобные хитрости помогали не возвращать имущество в конкурсную массу, даже если сделки успешно оспаривались, говорит эксперт. Но сейчас судебная практика защищает добросовестных участников оборота, отмечает юрист.

Теперь в таких делах суды не оценивают аффилированность банкрота с его контрагентами лишь по юридическим признакам (участие в уставном капитале общества, наличие полномочий на принятие решений от имени обществ), предупреждает Стрельцова.

Суды стали смотреть на признаки фактической аффилированности между участниками спорного соглашения.  

В подобных ситуациях получится применить и последствия недействительности сделки в отношении последнего приобретателя выведенных активов. Так, в деле № А40-33328/16 компания «Инвестиционный Торговый Бизнес Холдинг», получив от Инвестторгбанка кредит на 300 млн руб., по цепочке сделок передала эти средства другим фирмам и физлицам.

Операции эти провели менее чем за год до того, как ЦБ назначил в банке временную администрацию – Агентство по страхованию вкладов. АСВ обжаловало спорные соглашения, доказав, что 300 млн руб. через цепочку сделок фактически ушли акционерам кредитной организации.

Суды признали спорные соглашения недействительными и постановили, что истинные заемщики должны вернуть эту сумму банку.  

Вообще, когда оспариваются банковские операции, совершенные перед банкротством кредитной организации, доказательства недобросовестности второго участника сделки порой не выдерживают никакой критики, возмущается Норкина.

По ее словам, иногда кажется, что суду достаточно одного лишь заявления АСВ, чтобы признать такие сделки недействительными. Она замечает, что аналогичные ситуации возникают и с банками, которые не стали несостоятельными, а лишь переживают финансовые трудности.

Так, в деле № А40-183445/2016 на втором круге рассмотрения АСГМ отказался взыскивать с санируемого банка «Уралсиб» возмещения по банковским гарантиям на $20 млн. Суд пришел к выводу, что сделки по выпуску гарантий наносят ущерб банку и другим его кредиторам.

А бенефициар по спорным соглашениям является недобросовестным лицом, так как принял гарантии от «проблемной» кредитной организации, заключил суд.

Участниками подобных разбирательств при банкротстве кредитных организаций становятся и их заёмщики. Клиент Волжского социального банка внес очередной платеж по кредиту за месяц до того, как у банка отозвали лицензию. Если учитывать временной период, в который прошла эта операция, то временная администрация банка в лице АСВ добилась признания этой сделки недействительной (дело № А55-28168/2013).

Заявитель указал, что клиент, перечисляя деньги ВСБ, знал о плачевном финансовом состоянии своего кредитора. Вместе с тем Норкина считает, что такие сделки надо оспаривать лишь в тех случаях, когда есть весомые доказательства осведомленности заемщика о проблемах банка, деньги клиента для погашения займа хранятся в этой же кредитной организации, а корреспондентский счет банка уже заблокирован.

Если говорить о еще одном основании («неравноценном встречном предоставлении»), то по нему получится оспорить сделки предбанкротного периода, когда ликвидное имущество должника продали по цене существенно ниже рыночной, приводит пример Евгений Пугачев из Федеральный рейтинг.

группа Интеллектуальная собственность (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры — mid market)
: «Или когда покупатель так и не заплатил деньги за приобретенный актив».

Кроме того, по специальным банкротным основаниям можно оспорить не только договоры или соглашения, но и платежи должника, говорит юрист: «Например, банковский безналичный перевод, который в судебной практике расценивается как сделка».

В обсуждаемых спорах нередко приходится доказывать и осведомленность контрагента о неплатёжеспособности фирмы в ее предбанкротный период, чтобы признать сделку недействительной, замечает Муратова.

Но подтвердить такой факт сложно, поэтому суды чаще всего принимают решение не в пользу заявителя.

В деле № А40-16677/16 о банкротстве «Р-Холдинга» 9-й ААС разъяснил, что знание о наличии у предприятия многочисленных кредиторов еще нельзя приравнивать к осведомленности о неплатежеспособности компании.

Недостатки и сложности

Оспаривание сделок в банкротстве – это сложный комплексный процесс, который требует учесть финансово-экономическое состояние должника за период, предшествующий спорной операции, говорит Роман Речкин, старший партнер Региональный рейтинг.

группа Интеллектуальная собственность (включая споры) группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Уголовное право группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Банкротство (включая споры) Профайл компании
. Кроме того, такое оспаривание, как правило, происходит не один месяц – за это время ответчик успевает вывести все свои активы, рассказывает Муратова. Поэтому даже успех в подобном деле вовсе не гарантирует, что удастся реально пополнить конкурсную массу должника, резюмирует Муратова.

Читайте также:  Паушальный взнос: что это такое простыми словами во франшизе, что значит франшиза без паушального взноса, франчайзинг, возврат (можно ли вернуть паушальный взнос), размер, оплата

Миноритарные акционеры сумели оспорить в суде цепочку сделок по выводу из компании ключевого актива

Главной особенностью банкротства является то, что оспаривание сделки происходит в состоянии несостоятельности должника, когда имеющихся у него активов недостаточно для расчетов с кредиторами.

С одной стороны, это упрощает оспаривание, поскольку, как правило, не нужно доказывать негативные последствия конкретной сделки.

С другой стороны, в таких спорах приходится анализировать финансово-экономическое состояние должника за три года до открытия дела о банкротстве.

Роман Речкин

  • Арбитражный процесс
  • Банкротство

Оспаривание акционерами убыточных сделок топ-менеджеров

Миноритарные акционеры сумели оспорить в суде цепочку сделок по выводу из компании ключевого актива

С помощью оспаривания сделок акционеры могут контролировать деятельность компании, что позволяет компании освободиться от обязательств по сделке, признав ее недействительной в суде.

Какие аргументы приводят в суде акционеры?

О наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента.

При этом следует исходить из того, что другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было бы очевидно для любого участника сделки в момент ее заключения.

Например, генеральный директор заключил договор процентного займа на сумму 2 млн рублей с главным бухгалтером. Впоследствии, директор и главный бухгалтер заключили договор, согласно которому даритель безвозмездно освобождает одаряемого от имущественной обязанности.

Долг был прощен за несколько месяцев до увольнения топ-менеджера и главного бухгалтера. Один из акционеров обратился в суд с требованиями о возмещении убытков.

Суд поддержал требования акционера, поскольку оспариваемый договор является явно убыточным для компании — в результате прощения долга получение компанией встречного предоставления не было предусмотрено (Определение ВС РФ от 12.10.2020 г. № 307-ЭС20-14090).

В другом деле директор АО заключил с компанией-арендатором договор аренды торговых площадей. Размер арендной платы составлял 400 тысяч рублей ежемесячно.

При этом арендатор сдавал эти же площади в субаренду за 4,748 млн рублей в месяц, что в 11,87 раз выше дохода, получаемого компанией от оспариваемой сделки. То есть доходность сделки составляет 1087%, что также доказывает нерыночные условия сотрудничества между АО и арендатором.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что сделка заключена на заведомо невыгодных для АО условиях (Определение ВС РФ от 10.08.2020 г. № 305-ЭС20-10174).

Еще одним ярким примером заключения сделки в ущерб компании является заключение лицензионного договора за пользование знаком обслуживания по заведомо низкой цене.

Так, директор заключил договор о предоставлении неисключительной лицензии на использование товарного знака в отношении автозаправочной станции, обозначив цену в 5 тысяч рублей. А согласно выводам эксперта, рыночная стоимость сделки составляет 2,34 млн рублей, что свидетельствует об ущербности сделки по отношению к компании.

То есть сделка по предоставлению права пользования товарным законом была совершена по стоимости, более чем в 467 раз ниже рыночной (Определение ВС РФ от 10.04.2019 г. № 310-ЭС19-3208).

Как мы видим из судебных баталий, о наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента.

При этом другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было бы очевидно для любого участника сделки в момент ее заключения.

Можно ли оспорить сделку, одобренную акционерами или участниками?

Наличие решения общего собрания участников либо акционеров компании об одобрении сделки, не препятствует признанию соответствующей сделки компании, совершенной в ущерб его интересам, недействительной (п.93 Постановления Президиума ВС РФ от 23.06.

2015 г. № 25, АС Поволжского округа от 29.06.2020 г. №А57-1126/2019). То есть для оспаривания сделки участникам ООО либо акционерам АО необходимо доказать, что заключенная убыточная сделка была результатом сговора топ-менеджеров компании с контрагентами.

Именно истец должен документально подтвердить наличие сговора.

Например, в одном из споров, о сговоре в ущерб интересам кооператива свидетельствовали такие факты как: ведение переговоров между председателем кооператива и контрагентом задолго до заключения сделок; работа председателя кооператива на сезонных работах у контрагента; подготовка договора и технических документов покупателем; сокрытие председателем кооператива сведений о кадастровой и остаточной стоимости объектов; отсутствие претензионной работы по взысканию долга по оспариваемым договорам (Постановление Первого ААC от 23.09.2020 г. №А38-10226/2019).

  • В другом деле акционер АО «Приморавтоматика» и член Совета директоров общества был уведомлен, что выкупная цена акций составила 5 000 рублей за одну акцию.
  • Как отметил суд, при указанных обстоятельствах акционер не мог не знать и не понимать, что условия спорной сделки, предусматривающие продажу акций по цене в 4 раза меньше цены их выкупа, направлены на причинение значительного ущерба обществу и его акционерам, а также противоречат нормам действующего законодательства.

Оспаривание сделок по «корпоративным основаниям»: «теория» и практика

Злоупотребления со стороны мажоритарных участников (акционеров) и/или топ-менеджмента  довольно распространены и направлены, чаще всего, на обеспечение собственных выгод в ущерб интересам прочих участников общества.

Кроме того, еще одной категорией «потерпевших» в такой ситуации являются кредиторы, которые  лишены правовых возможностей воздействия на ситуацию недобросовестного вывода активов и/или доходности компании. Причиной тому – отсутствие полноценного института внеконкурсного оспаривания сделок.

Действующее законодательство и практика его применения предлагают довольно обширный «арсенал» борьбы с корпоративными злоупотреблениями, в числе которых ключевое место занимает – оспаривание сделок.

Самыми распространенными «причинами»  оспаривания оптимизационных сделок по корпоративным основаниям являются:  наличие заинтересованности (ст.45 Закона об ООО, ст. 81 Закона об АО), совершение сделки в ущерб интересам юридического лица (ст. 174 ГК РФ) и очевидное злоупотребление правом (статьи 10, 168 ГК РФ).      

На мой взгляд, судебная практика в последние годы в значительной степени упростила оспаривание таких сделок за счет расширительного толкования соответствующих норм и снижения строгости доказывания обстоятельств недобросовестного поведения и причинения ущерба. В этой сфере (как и в банкротных спорах) ощущается сильный уклон в пользу «потерпевших» — участников, акционеров.

  • Ниже дан краткий обзор подходов нижестоящих судов к оспариванию сделок по корпоративным и связанным с ними основаниям.
  • Сделки в ущерб интересам юридического лица
  • (статья 174 ГК РФ)

Нормативное регулирование: сделка совершенная директором  (исполнительным органом) в ущерб  интересам общества может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона знала или должна была знать о наличии явного ущерба, причиняемого обществу такой сделкой. Из чего следует, что в предмет доказывания по этим спорам входят: противоправные действия директора, наличие явного (существенного) ущерба и осведомленность о таком ущербе другой стороны.      

Подходы судов:  доказывание противоправности поведения директора довольно долго сводилась к поиску его личной заинтересованности, что крайне затрудняло  оспаривание сделок по этому основанию.

Однако теперь суды склоняются к тому, что противоправным может являться любое неразумное или недобросовестное поведение, даже в случае отсутствия личной заинтересованности и/или сговора с другой стороной (например, Постановление 10ААС от 16.11.

2020 года по делу №А41-103607/2019).

«Ведомости»: экс-миноритарий «Интеко» оспорил в суде Кипра продажу девелопера

Бывший миноритарий «Интеко» оспорил в суде Кипра продажу девелопера. Иск он подал 4 ноября, 8 ноября суд Никосии запретил владельцу девелопера — банку «Траст» проводить аукцион и другие сделки с акциями «Интеко».

Российские юристы считают, что это решение иностранного суда вряд ли повлияет на торги, которые назначены на 16 ноября

Morden Finance, называющая себя «бенефициарным владельцем компании «Интеко», оспорила в суде проведение торгов по продаже 100% девелопера.

В сообщении компании говорится, что 8 ноября окружной суд Никосии запретил владельцу девелопера — банку «Траст» проводить аукцион, а также отчуждать, обременять и передавать третьим лицам акции «Интеко». Об этом пишут «Ведомости» со ссылкой на решение кипрского суда.

Девелоперская компания «Интеко» была создана в 1989 году супругой бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова Еленой Батуриной. После отставки Юрия Лужкова город заморозил несколько проектов «Интеко», Батурина распродала свои активы и уехала на жительство за границу.

В конце 2011 года Микаил Шишханов приобрел у нее 95% «Интеко». Еще 5% были куплены «дочкой» «Сбербанком компанией «Сбербанк инвестиции». Шишханов начал передачу своих активов Фонду консолидации банковского сектора Центробанка еще в 2017 году, сейчас ими владеет «Траст».

 Опрошенные газетой юристы считают, что добиться положительного решения в России экс-миноритарию «Интеко» будет крайне сложно.

Российский арбитраж со 100%-ной степенью вероятности откажет в приведении в исполнение на территории страны приказа иностранного суда об обеспечительных мерах, носящего экстерриториальный характер.

Сами торги должны пройти 16 ноября, начальная цена лота – 37,5 млрд рублей. ФАС одобрила заявки на участие в торгах по продаже «Интеко» шести компаний.

Это «Самолет инт 1» группы «Самолет»,  «Смайнэкс управление активами», «Специализированный застройщик «Второй» и «Ариеф», подконтрольные Sminex Алексея Тулупова, «Логос», которого участники рынка связывают с ГК «Регион» и компания «Аркада холдинг», созданная акционером «Уралхима» Дмитрием Мазепиным, президентом «Интегры менеджмента» Феликсом Любашевским и выходцем из «Альфа-групп» Денисом Избрехтом.

Представитель Morden Finance сообщил, что компания оспаривает передачу акций «Интеко» бизнесменом Микаилом Шишхановым «Трасту» в счет погашения долга Бинбанка и Рост-банка.

По его словам, отчуждение акций компанией Aurevo (ранее владела девелопером) «было незаконным», так как состоялось без уведомления и согласия Morden Finance, «с нарушением всех корпоративных процедур».

Собеседник газеты сообщил, что Morden Finance об этой сделке стало известно постфактум из сообщений СМИ о продаже пакета акций девелопера.

Иск был подан в окружной суд Никосии 4 ноября, исковые заявления направлены в Арбитражный суд Москвы и Федеральную антимонопольную службу (ФАС) с требованием наложить арест на акции «Интеко», рассказал представитель Morden Finance.

Информация об исковых заявлениях компании к банку «Траст» на сайте московского арбитража отсутствует. Представитель ФАС сообщил, что к ней пока обращение компании не поступало. Обращения от Арбитражного суда Москвы, ФАС и кипрского суда не приходили и в «Траст», сказал его представитель.

Он считает, что эта судебная претензия не что иное, как попытка повлиять на ход аукциона по продаже компании.

Morden Finance принадлежит около половины компании Galantor Finance, которая, в свою очередь, владеет 10% Aurevo (контролировала «Интеко» до сделки с «Трастом»), сказал ее представитель. Таким образом, она владела 4,25% девелопера. Бенефициаром компании собеседник  газеты назвал предпринимателя Руслана Валитова. Он через представителя это подтвердил.

По данным «СПАРК-Интерфакса», человек с такими же, как у Валитова, инициалами является совладельцем ПАО «Мотовилихинские заводы», крупнейшим акционером которого сейчас выступает госкорпорация «Ростех». Партнером Валитова по фирме «Зо-Ро петролеум» выступает сын главы Росгвардии Виктора Золотова Роман. Получить комментарии последнего газете не удалось.

Валитов может действовать в интересах бывшего топ-менеджера «Интеко» Олега Солощанского, утверждает один из его знакомых. При Шишханове Солощанский был миноритарным акционером девелопера, знает топ-менеджер крупной девелоперской компании, знакомый с ситуацией.

Читайте также:  Что юрист должен знать о личном банкротстве граждан

Еще один знакомый Солощанского знает, что с ним не был проведен расчет при передаче акций «Интеко» «Трасту», поэтому действия Morden Finance он называет логичными.

Сейчас у компании есть единственная возможность получить хотя бы какие-то деньги за свой пакет, сказал он.

Стоимость 100% акций «Интеко» «Траст» оценивал в 29,6 млрд рублей (победителю аукциона по продаже девелопера придется также выкупить долг перед «Трастом» почти в 8 млрд рублей), таким образом доля компании может стоить 1,33 млрд рублей. Сам Солощанский сообщил «Ведомостям», что он никакого отношения к искам Morden Finance не имеет.

  • Сергей Мингазов Forbes Staff

#Интеко #Траст #Микаил Шишханов

Вс разъяснил, как оспорить в деле о банкротстве целый ряд сделок по выводу активов должника

В июне в Верховном суде (ВС) был рассмотрен спор, связанный с оспариванием в рамках дела о банкротстве сделок по выводу активов должника (дело №А11-7472/2015).

Конкурсный управляющий (КУ) пытался оспорить целую цепочку сделок по продаже активов должника. Суды сначала отказали в удовлетворении требований КУ и не стали применять последствия недействительности в отношении первоначального покупателя.

Суд округа все же постановил взыскать с первого покупателя стоимость имущества, но в остальной части требований КУ отказал.

При этом суды рекомендовали КУ подать в индикационный иск (истребовать имущество из чужого незаконного владения) вне процедуры банкротства.

Дело дошло до ВС, который увидел два пути развития событий в данном споре в зависимости от того, желал ли первый покупатель приобрести имущество или совершил сделку без намерения купить его:

  • в первом случае (когда воля первого покупателя направлена на приобретение имущества),первоначальную сделку можно оспорить по ст. 61.8 ЗоБ, а последнюю—через виндикацию (ст. 301 и 302 ГК РФ). При этом все иски следует рассматривать в деле о банкротстве.
  • во втором случае (когда первый покупатель формально согласился на сделку без желания приобрести это имущество), есть основания полагать, что покупатель участвовал в выводе активов, а имущество оставалось под контролем бенефициара. В этом случае следует оспаривать прикрываемую сделку по ст. 61.2 ЗоБ как подозрительную. При этом возврат имущества в конкурсную массу может осуществляться не через виндикацию, а по ст. 167 ГК РФ в рамках дела о банкротстве.

ВС в определении также обратил внимание на сложность получения КУ доказательств, поэтому суды должны учитывать совокупность косвенных доказательств. Дело направили на новое рассмотрение.

Хотите всегда быть в курсе событий и получать еще больше полезной информации? Тогда ставьте лайк и подписывайтесь на канал.

Еще больше обзоров, горячих новостей и полезныхстатей читайте на сайте Ассоциации и на канале в Telegram.

Кодекс ПЧСД: Предотвращение вывода прибыли и активов из общества

Неотъемлемыми и ключевыми правами акционеров являются права на часть прибыли и долю имущества при ликвидации общества (подробно об этом Кодекс ПЧСД: Права акционеров).

Любые нарушения, ведущие к занижению прибыли общества и выводу из него активов, являются результатом плохого корпоративного управления и самым негативным образом сказываются на акционерном капитале.

Ни миноритарные, ни мажоритарные акционеры не смогут получить достойную оценку акций, так как теряется смысл инвестирования в акции подобных компаний со стороны широкого круга инвесторов.

В целом на сегодняшний день российское акционерное законодательство сформировано и содержит нормы, защищающие права миноритарных акционеров, однако трактовка этих норм судами, а также поведение контролирующих органов позволяет мажоритарным акционерам лишать остальных акционеров их имущества. Именно мажоритарные акционеры выбирают в совет директоров общества представителей, которые не только назначают менеджмент и контролируют его деятельность, но и служат орудием для проведения экономически невыгодных обществу сделок в пользу мажоритарного акционера или третьих лиц.

Спектр инструментов присвоения прибыли или ее части, а также имущества общества, очень широкий.

Здесь и заключение невыгодных сделок, и вывод активов из акционерного общества в пользу дружественных менеджменту фирм, и раздувание затрат и многое другое.

Поэтому ПЧСД для целей пресечения подобных практик должен хорошо разбираться в нюансах основных схем вывода прибыли и активов из общества. В то же время, необходимо отличать умышленные недобросовестные действия от ошибочных.

Признаки возможных злоупотреблений

Маркерами (ситуациями, требующими особого внимания) для диагностирования подозрительных операций, направленных на вывод прибыли и активов из общества, являются:

  • Длительное нахождение рентабельности работы общества ниже рентабельности отраслевых компаний-аналогов.
  • Крупные сделки, особенно с основными средствами.
  • Частый объем сделок с заинтересованностью.
  • Растущий объем неосновной деятельности компании.
  • Рост забалансовых обязательств общества и др.

Следует помнить, что в основной деятельности общества могут встречаться ошибки органов управления как форма проявления коммерческого риска, принимаемого на себя акционерами общества. В тоже время злоупотребления чаще встречаются при заключении сделок в рамках деятельности, не относящейся к основной.

Вышеперечисленные признаки однозначно не свидетельствуют о наличии злоупотреблений, наносящих ущерб обществу. Это означает только то, что, столкнувшись на практике с подобными ситуациями, необходимо тщательно разобраться в структуре сделок и причинах их возникновения.

Наиболее часто встречающиеся злоупотребления

Существует множество способов вывода прибыли и активов из акционерного общества. Не претендуя на абсолютную полноту, ниже приводится описание наиболее часто встречающихся на практике злоупотреблений.

Основные способы вывода активов из общества

По своему смыслу вывод активов представляет собой операции, совершаемые органами управления обществом, по отчуждению находящегося на балансе общества имущества на безвозмездной основе или  по цене существенно ниже рыночной. При этом сделка совершается в интересах узкого круга лиц, связанного с менеджментом и/или с основными акционерами, в ущерб остальным акционерам.

Наиболее распространенными способами вывода активов является отчуждение имущества на основании сделок купли-продажи или в форме мены.

С помощью цепочки таких сделок имущество неоднократно перепродается между компаниями, которые являются своего рода «фильтрами».

В конечном итоге имущество концентрируется в новой компании, подконтрольной заинтересованным лицам, которая будет претендовать на статус добросовестного приобретателя.

Еще один вариант вывода активов – передача их в качестве отступного по долговому обязательству. В этом случае общество заключает договор с компанией-бенефициаром сделки и умышленно не исполняет условия договора. В качестве отступного в таком договоре фигурирует имущество, которое и передается компании-кредитору.

Схожие черты имеет вывод активов через обременение имущества. Между компанией-владельцем и подконтрольной компанией заключается заведомо неисполнимый договор с очень сжатыми сроками исполнения. В качестве обеспечения договора имущество компании-владельца передается в залог. Далее обязательство не исполняется, и кредитор предъявляет взыскание на предмет залога.

Для вывода активов в форме денежных средств могут оформляться безвозвратные займы, приобретение «пустых» или «токсичных» активов, фиктивные договоры, предметом которых могут служить  маркетинговые, консалтинговые или иные услуги.

Вс пояснил нюансы выявления притворности цепочки сделок по отчуждению активов

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ опубликовала Определение № 307-ЭС19-18598 по делу об оспаривании цепочки сделок между несколькими лицами по отчуждению бизнес-центра.

Суды отказали конкурсному кредитору в признании цепочки сделок ничтожной

Осенью 2014 г. ООО «Росинвест» продало бизнес-центр Владимиру Митрушину. Новый владелец, будучи акционером АО «Банк Советский», передал помещения этой кредитной организации по трем договорам дарения. В дальнейшем суд признал договоры недействительными и аннулировал записи в ЕГРН (дело № 2-3852/16).

Тогда суд счел, что супруга Владимира Митрушина не давала согласия на дарение бизнес-центра (как общего имущества) банку. После возврата недвижимости Владимиру Митрушину оно было внесено в качестве вклада в уставный капитал частной акционерной компании с ограниченной ответственностью «ДММ Инвестментс Лимитед».

В дальнейшем «Банк Советский» был признан несостоятельным, конкурсным управляющим должника выступала госкорпорация «Агентство по страхованию вкладов», которая решила оспорить цепочку сделок с бизнес-центром. По мнению госкорпорации, спорные сделки, заключенные между обществом «Росинвест», Митрушиным и банком, прикрывали прямую продажу бизнес-центра банку.

Конкурсный управляющий просил арбитражный суд признать недействительными договоры купли-продажи бизнес-центра, заключенные между ООО «Росинвест» и Владимиром Митрушиным, и дарения объекта банку.

Госкорпорация полагала, что к возникшим правоотношениям следует применить правила договора купли-продажи и признать банк покупателем, а общество «Росинвест» – продавцом недвижимости.

Кроме того, заявитель оспорил договоры аренды по сдаче недвижимости двум сторонним компаниям, а также просил суд истребовать спорный объект из владения иностранной компании и признать права собственности банка на него.

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требований заявителя под предлогом того, что несоответствие воли сторон избранным ими видам договорных конструкций не подтверждается материалами дела.

Они также назвали необоснованной позицию конкурсного управляющего о притворности сделок, так как в настоящее время бизнес-центр возвращен Митрушину на основе вступившего в законную силу судебного акта.

Наличие такого решения суда, подчеркнули они, исключает возможность виндикации имущества в пользу банка.

ВС не согласился с выводами нижестоящих судов

Впоследствии АСВ обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд, Судебная коллегия по экономическим спорам которого после изучения материалов дела № А56-94386/2018 признала ее обоснованной.

Верховный Суд напомнил, что притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом, для прикрытия таковой может быть совершено несколько сделок, а само по себе осуществление госрегистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации этих сделок как ничтожных на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ.

«Интерес истца в квалификации внешне совершенных сделок как притворных и в обнаружении действительно заключенной сделки может состоять не только в том, чтобы оспорить прикрываемую сделку, но и в том, чтобы исключить для себя те правовые последствия, которые формально порождают сделки прикрывающие.

Суть правовой позиции, которую занимало Агентство при рассмотрении спора, состояла в том, что сделки по отчуждению имущества от общества “Росинвест” в пользу Владимира Митрушина и далее в пользу банка являлись взаимосвязанными, а принадлежность имущества Митрушину носила транзитный характер», – отметил ВС в определении.

Высшая судебная инстанция пояснила, что доводы конкурсного управляющего о том, стороны оформили свои отношения подобным образом, обосновывались рядом причин.

Оказание банку безвозмездной помощи, как пояснил Суд, способствовало увеличению собственных активов банка в целях улучшения норматива достаточности собственных средств.

Читайте также:  Как юристам сделать фото для профессионального профиля в соцсетях

Это, в свою очередь, позволило ему отразить в отчетности перед регулирующим органом улучшение финансового положения, тем самым продлив функционирование кредитной организации и привлечение им вкладов населения.

При этом передача имущества не от общества «Росинвест», а от физического лица – акционера позволяла получить освобождение от уплаты налога на прибыль.

Кроме того, такой способ также давал возможность при возникновении необходимости (применения в отношении банка мер по предупреждению банкротства, отзыва лицензии и т.д.

) пересмотреть свое управленческое решение по внесению имущества в капитал банка путем предъявления аффилированной с ним супруги иска об отчуждении общего имущества без согласия (что и было сделано).

«Агентство настаивало на том, что банк получил имущество не безвозмездно, поскольку общество “Росинвест” было освобождено банком от ряда финансовых обязательств (банк уступил обществу требование к аффилированному с ним ЗАО “УК “Стройгазинвест” на сумму 400 млн руб. по заниженной стоимости – за 25 млн руб.).

Тем самым конкурсный управляющий полагал, что цепочка спорных сделок прикрывала прямую продажу актива от общества “Росинвест” в пользу банка, – отметил ВС.

– Подобная квалификация отношений позволяет констатировать, что сделки по дарению имущества Владимиром Митрушиным банку в действительности никогда не было, что лишает супругу формальной предпосылки для оспаривания этой сделки и позволяет пересмотреть по новым обстоятельствам соответствующий судебный акт суда общей юрисдикции».

Высшая судебная инстанция добавила, что суды сосредоточили свою аргументацию исключительно на существовании решения суда общей юрисдикции, на основании которого сделка была оспорена, а имущество возвращено супругам.

Однако вопреки таким выводам судов наличие решения о признании одной сделки из цепочки взаимосвязанных сделок недействительной не препятствует рассмотрению по существу требования о квалификации всей цепочки как притворной и выявлению прикрываемой сделки.

В этой связи ВС РФ отменил решения нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда

Начальник юридического отдела компании UDM Михаил Клыков полагает, что основной вывод ВС РФ сводится к тому, что сделки, совершенные аффилированными с должником лицами, должны рассматриваться с большей степени критичности.

«Верховный Суд указал, что при рассмотрении подобных споров судам нельзя сосредотачивать свою аргументацию исключительно на существовании преюдициального решения.

Поскольку такой вывод судов может привести к тому, что аргументация стороны, оспаривающей сделку, может быть не рассмотрена нижестоящими судами, что и явилось в данном споре нарушением судами норм ст. 71, 168 и 170 АПК РФ.

Иными словами, преюдициальные решения, по которым участвуют аффилированные лица должника, в рамках разрешения судьбы имущества или сделок должника, могут быть пересмотрены по новым обстоятельствам», – отметил он.

Эксперт полагает, что позиция Верховного Суда подтверждает направление вектора в сторону защиты активов должников и дает четкий посыл об увеличении ответственности аффилированных лиц.

«На мой взгляд, этот судебный акт не станет преюдициальным в части квалификации цепочек сделок по передаче имущества банкроту как одной прямой сделки от первоначального отчуждателя к должнику.

Данный вопрос уже получил свое развитие и был закреплен в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25», – убежден Михаил Клыков.

Партнер юридической фирмы «ЭЛКО профи» Анатолий Беседин заметил, что практика квалификации цепочки сделок по отчуждению или приобретению имущества как ряда взаимосвязанных сделок, объединенных одной экономической целью, активно применяется как в делах о банкротстве, так и при оспаривании крупных сделок. «Цель этого подхода – не допустить недобросовестных действий, в результате которых лицо необоснованно извлекает выгоду, обходя различные ограничения, установленные в законе. Недобросовестные действия могут выражаться также в искусственном инициировании процедуры оспаривания отдельных сделок из общей цепочки в отдельном судебном процессе, с последующим использованием выводов суда в судебном процессе, в рамках которого анализируются вся цепочка сделок и ее результат (как правило в делах о банкротстве)», – отметил он.

По мнению эксперта, ВС отметил, что в данном деле необходимо будет рассмотреть по существу требования о квалификации всей цепочки сделок как притворной и выявить действительно совершенную (прикрываемую) сделку (так называемую прямую продажу актива).

«Такой посыл требует от судов не ограничиваться анализом одной сделки из цепочки, а оценивать все взаимосвязанные сделки в совокупности, даже если одна сделка из цепочки была ранее предметом рассмотрения суда на предмет ее действительности и сами сделки по своему предмету различаются (купля-продажа, дарение, уступка права требования). В отношении же судебных актов, принятых по итогам оспаривания сделок, являющихся звеньями цепочки, возможен пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам и совершенно иная квалификация этих сделок. До этого времени Суд фактически предлагает игнорировать вступивший в законную силу судебный акт и не учитывать сделанные в таком акте выводы», – резюмировал Анатолий Беседин.

Старший партнер АБ «Бартолиус» Дмитрий Проводин отметил, что Верховный Суд последовательно идет по пути оценки действительной воли сторон и дает ей преимущество над волеизъявлением, выраженном в конкретных документах.

«Эта позиция является прогрессивной, так как в случае, если будет доказано, что промежуточные сделки носили мнимый или притворный характер, то можно их рассматривать как одну сделку с возможностью применения к ней последствий недействительности сделки.

То есть даже в случае наличия нескольких сделок и государственной регистрации, реституция будет применяться в отношении собственника, которому отчужденная вещь принадлежала на праве собственности на дату оспаривания», – пояснил он.

В то же время эксперт подчеркнул, что такая позиция, как и многие другие, которые соответствуют духу закона, но не всегда основаны на его букве, имеет и оборотную сторону.

«Например, кто будет стороной по возврату денег за отчужденную вещь последнему собственнику? Сторона по сделке или банкрот, которому это имущество принадлежало ранее или оба сразу? Прямого ответа нет.

Если буквально исходить из применимой логики, то возврат должен осуществляться банкротом, а это не всегда эффективный способ восстановления права.

Далее, действительная воля сторон может быть истолкована неверно (для верного ее установления необходимо знание условий оборота со стороны суда и достаточно высокий уровень представителей сторон), в результате чего эта позиция может быть использована для процессуальных злоупотреблений, в результате которых приобретатель вещи должен будет вернуть ее в конкурсную массу и приобрести требования к банкроту», – полагает Дмитрий Проводин.

Он добавил, что последняя практика ВС в отношении оспаривания сделок банкрота оценивается в целом позитивно, однако из-за ее непредсказуемости создается лишнее недоверие к активам, которые были куплены у банкротов.

«При проведении юридической проверки сделки, юристы зачастую рассматривают в качестве значительного риска сам факт того, что имущество было приобретено ранее у банкрота, что влияет на цену, условия сделок, а иногда является препятствием для их совершения.

В связи с этим происходит своеобразное “фактическое ограничение” в оборотоспособности активов, которые были куплены у банкротов, с момента подачи заявления и до ликвидации должника, т.е. на достаточно долгий срок, что нарушает, в конечном счете, права добросовестных участников рынка», – пояснил эксперт.

Дмитрий Проводин добавил, что в данном деле Судебная коллегия ВС по экономическим спорам РФ поддерживает уже высказывавшуюся ранее позицию, что вступившее в силу решение суда (в данном случае решение суда общей юрисдикции о признании недействительной сделки о передаче бизнес-центра банку) не всегда создает преюдицию и не всегда обязательно для суда по делу о банкротстве.

«При наличии сомнений в том, что данное решение было, по сути, вынесено не для защиты нарушенных прав, а для подтверждения или легитимации сделок (или недействительности сделок) и это решение противоречит собранным, в том числе, с участием конкурсных кредиторов и арбитражного управляющего доказательствам, обстоятельства, установленные данным решением могут не быть обязательными для суда по делу о банкротстве – отметил он. – Идея здравая, препятствующая созданию “ложной” преюдиции по спорам между контролируемыми лицами с последующим использованием во вред независимым кредиторам в деле о банкротстве, однако при отсутствии четких критериев, когда преюдиция есть, а когда нет, данный подход также создает свободу для вольного усмотрения суда и, как следствие, непредсказуемость судебной практики. Такие важные вопросы, как корректировка процессуального закона, должны происходить путем изменения на законодательном уровне, а не на уровне судебных прецедентов».

Арбитражный управляющий, член Ассоциации «Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» Алексей Леонов полагает, что комментируемый судебный акт о правовой квалификации притворных сделок вызывает некоторое недоумение, граничащее с восторгом.

«С одной стороны, в нем отмечается, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку – ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами.

С другой стороны, СКЭС ВС РФ указывает, что интерес истца в квалификации внешне совершенных сделок как притворных и в обнаружении действительно заключенной сделки может состоять не только в том, чтобы оспорить прикрываемую сделку, но и в том, чтобы исключить для себя те правовые последствия, которые формально порождают сделки прикрывающие», — отметил он.

По словам эксперта, таким образом, Верховный Суд ориентирует суды на возможность раздельного оспаривания прикрываемых и прикрывающих сделок применительно к ст. 170 ГК РФ. «По логике комментируемого определения это касается тех случаев, когда сами прикрывающие сделки формально сами порождают какие-либо правовые последствия.

При этом возможность такого оспаривания не зависит от действительности прикрываемой сделки.

Тем самым Судебная коллегия косвенно признает, что любая притворная (в настоящем случае — прикрывающая транзитная сделка) сделка является противоправной, а совершение такой сделки к является очевидным признаком незаконных действий в обход закона с противоправной целью или заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом). Данный вывод дает расширительное толкование ст. 170 ГК РФ и поэтому он крайне важен для дальнейшего формирования практики применения судами положений об оспаривании притворных сделок в делах о банкротстве», — заключил Алексей Леонов.

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *